Неразгаданные тайны 20 века

Неразгаданные тайны 20 века (загадочные исчезновения):

Исчезновение детей Бомонт
Исчезновение детей Соддеров
Исчезновение Николь Морен
Исчезновение мальчика из Сомосьерры
Исчезновение Давида Герреро Гевары

Исчезновение детей Бомонт

Джейн Нэртэр Бомонт (англ. Jane Nartare Beaumont, род. 10 сентября 1956), Арнна Кэтлин Бомонт (англ. Arnna Kathleen Beaumont, род. 11 ноября 1958), и Грант Эллис Бомонт (англ. Grant Ellis Beaumont, род. 12 июля 1961) — две сестры и брат, более известные как дети Бомонт (англ. Beaumont children), исчезнувшие на пляже Гленелга (Аделаида, Южная Австралия) 26 января 1966 года, в День Австралии.

Пропажа детей Бомонт повлекла за собой одно из крупнейших полицейских расследований в истории австралийской криминалистики и вызвала большой общественный резонанс. В силу того, что дети так и не были найдены, а обстоятельства их исчезновения остались нераскрытыми, история стала неотъемлемой частью австралийского фольклора.

Обстоятельства исчезновения

Джейн, Арнна и Грант Бомонт жили со своими родителями, продавцом одежды и белья Джимом и его супругой Нэнси Бомонт, в доме по Хардинг-стрит, 109 (Сомертон Парк, пригород Аделаиды). Неподалёку от их дома находился популярный австралийский курорт Гленелг, пляж которого дети часто посещали.

26 января 1966 года, в среду, в жаркий праздничный день (26 января в Австралии ежегодно отмечается День Австралии — главный государственный праздник), когда температура в Аделаиде порой достигала 40 °C, дети Бомонт собрались на пляж. Их отец, как он вспоминал впоследствии, задался вопросом, стоит ли отправиться туда вместе с детьми или же поехать в близлежащий Сноутаун для встречи с потенциальными клиентами, и в итоге остановился на последнем. После этого дети отправились на остановку, чтобы сесть на автобус. Несмотря на то, что зачастую они ездили на пляж на велосипедах, в этот раз сёстры и брат решили добраться до пляжа на автобусе, время в пути на котором составляло около 5 минут. Родители ребят целиком полагались на старшую дочь Джейн, которая всегда была очень ответственна и заботилась о младших сестре и брате. Дети вышли из дома в 10 часов утра и должны были возвратиться к полудню.

Остановка находилась на углу Диагональ-роуд и Хардинг-стрит, менее чем в ста метрах от их дома. После посадки детей в автобус он продолжил движение в северо-западном направлении вдоль Диагональ-роуд, а затем — в северном, вдоль Брайтон-роуд до поворота налево, чтобы поехать на запад вдоль Джетти-стрит. С Джетти-стрит автобус свернул налево и в 10:15 остановился на остановке на Мосли-стрит, в нескольких минутах ходьбы от пляжа, где дети вышли из транспорта. То, что сёстры и брат действительно добрались до пляжа на автобусе, подтвердил его водитель Монро, а также пассажирка, которая впоследствии даже вспомнила, во что они были одеты.

Пока муж находился на встрече с потенциальными покупателями, а дети пребывали на пляже, миссис Бомонт была в гостях. К полудню она пришла на автобусную остановку, чтобы встретить детей, которые должны были вернуться с минуты на минуту. В скором времени автобус появился, но Джейн, Арнны и Гранта в нём не было. Решив, что ребята просто опоздали на автобус и прибудут на следующем, обычно приходящем в 2 часа дня, их мать ушла домой, не находя в отсутствии детей повода для волнений.

Вернувшись на остановку ко времени прибытия автобуса, Нэнси Бомонт обнаружила, что детей в нём нет и на сей раз. Она могла бы отправиться на их поиски, но, боясь разминуться с ними в случае их возвращения иными путями, решила подождать. Когда же в 3 часа пришёл третий автобус, а сына и дочерей в нём опять не оказалось, Нэнси Бомонт начала волноваться. Спустя некоторое время домой вернулся Джим Бомонт: его встреча с клиентами не состоялась. Узнав от жены об отсутствии детей, он принялся за их поиски. Дважды посетив пляж за вечер текущего дня, в 17:30 родители всё-таки обратились в полицию. После этого Джим Бомонт пробыл на территории пляжа в течение всей ночи, но не нашёл никаких следов своих детей.

Полицейское расследование

Начало поисков

На следующее утро дети Бомонт были официально объявлены без вести пропавшими. При выборе версии случившегося полиция сразу отказалась от возможности побега, сославшись на то, что дети редко решаются на побег группами. К тому же родители заверили полицейских в надёжности старшей дочери Джейн, которая не пошла бы на бегство сама и никогда не позволила бы этого Арнне и Гранту.

Осталось два возможных варианта развития событий, предложенных следствием: несчастный случай (вероятнее всего, утопление) и похищение.

Поиски начались незамедлительно. Морское побережье было обыскано на несколько километров к северу и к югу от пляжа, но детских вещей в этих пределах найдено не было. Перед сотрудниками полиции и добровольцами, занимавшимися поисками, возник резонный вопрос: даже если бы было возможно то, что во второй половине дня на переполненном пляже трое детей могли утонуть незамеченными, представлялось ли возможным бесследное исчезновение их полотенец и одежды? Ответ был очевиден, и поиски у моря прекратились.

Тем временем в доме Бомонтов собирались друзья и родственники, чтобы поддержать Джима и Нэнси, которая была вынуждена круглосуточно принимать успокоительное. Их домашний телефон был перепроведён таким образом, чтобы семья могла постоянно оставаться на связи с полицейским участком.

Показания свидетелей

В то же время полиция занялась поиском свидетелей, которые в тот день находились на пляже и могли заметить детей Бомонт. Такие люди действительно нашлись и сообщили, что видели детей невдалеке от пляжа в компании высокого стройного блондина в возрасте от тридцати до сорока лет. По их словам, они охотно играли с этим мужчиной, вели себя весело и непринуждённо. Так, примерно в 11 часов утра детей видела 74-летняя женщина, сидевшая перед зданием клуба пловцов на скамейке под деревьями. По её словам, человек, одетый в синие плавки и лежавший лицом вниз на траве неподалёку, внимательно наблюдал за ними. Вскоре она увидела этого человека вместе с резвящимися детьми.

Помимо неё, между 11-ю и 11:15 часами ребят видела школьная подруга Джейн, но она не разговаривала с ними.

Владелец небольшого магазина, находившегося вблизи побережья, сказал полицейским, что приблизительно в 11:45 утра он продал Джейн Бомонт печенье и пирог с мясом на сумму 1 фунт. Он хорошо знал всех детей, которые регулярно посещали пляж и его магазин, и заметил, что прежде они никогда не покупали у него мясные пироги. Отсутствие у дочери данной суммы денег подтвердила и миссис Бомонт, давшая Джейн только 8 шиллингов и 6 пенсов для оплаты проезда на автобусе и покупки сладостей. Исходя из этого, сотрудники полиции сделали вывод, что деньги детям дал тот самый мужчина.

Около 12 часов ещё одна женщина, сидевшая на соседней скамейке, а также пожилая пара с внучкой наблюдали мужчину с тремя детьми. Женщина, которая сидела на скамейке, позже сообщила, что узнала в детях Джейн и Гранта, а впоследствии и Арнну. Мужчина, их сопровождавший, не был знаком ей. Согласно показаниям очевидцев, мужчина помог детям одеться, после чего все они удалились за отель «Гленелг» примерно в 12 часов 15 минут.

В районе 2—3 часов дня дети Бомонт попали в поле зрения почтальона Тома Паттерсона, который также хорошо знал их. Они шли одни, без чьего-либо сопровождения, вдалеке от пляжа, вдоль по Джетти-роуд, в направлении своего дома. Почтальон подчеркнул, что ребята находились в приподнятом настроении, остановились, чтобы поздороваться с ним. Слова нового свидетеля поставили полицейских в тупик: не имея оснований для недоверия почтальону, они теряли первоначальную версию произошедшего и были вынуждены искать новые способы расследования.

Примечательно, что первоначально Паттерсон говорил, что видел детей утром, но в какой-то момент изменил свои показания, заявив, что мог видеть их либо в 13:45, в начале доставки писем, либо в 14:55, по окончании таковой. Чтобы не отступать от версии похищения в полдень, в полиции не учли поправки, внесённые почтальоном в свои показания, остановившись на первой версии и предположив, что Паттерсон просто ошибся.

Мистер и миссис Бомонт описали своих детей, а в особенности Джейн, как крайне застенчивых и неспособных на то, чтобы столь уверенно играть на пляже с незнакомцем. Тогда в полиции предположили, что описанный свидетелями блондин уже был знаком с детьми, посещавшими пляж и ранее, и постепенно они начали доверять ему. Эту теорию подтвердил факт, который вспомнила Нэнси Бомонт: незадолго до пропажи Арнна сказала матери, что Джейн «завела друга на пляже», но та не придала значения её словам и решила, что дочь имеет в виду приятеля-сверстника.

По прошествии нескольких месяцев женщина, живущая неподалёку от Бомонтов, сообщила в полицию, что в ночь после исчезновения детей она видела человека, сопровождаемого двумя девочками и мальчиком. По её словам, компания направлялась к дому, располагавшемуся по соседству с её домом и считавшемуся нежилым. Позднее она видела, как мальчик шёл один вдоль дороги, но вскоре был пойман мужчиной. На следующее утро, как утверждала женщина, дом снова был пуст. Полицейские не восприняли эту версию всерьёз, не поняв, почему очевидица не могла сообщить о случившемся своевременно.

Расширение поисков

С наступлением выходных новость о пропаже детей Бомонт приобрела национальный масштаб. Поиск детей стал одним из самых масштабных за всю историю Австралии. Случай привлёк широкое общественное внимание как в самой стране, так и за её пределами, став ярким примером того, как родительская халатность и детская вседозволенность, допускаемая ими, могут привести к трагическим последствиям. Осознав то, что при таких обстоятельствах дети могут оказаться в опасности, многие австралийцы изменили своё отношение к воспитанию своих детей и усилили контроль над ними.

Джим Бомонт когда-то работал частным таксистом в пригородном таксопарке. Когда его бывшие сослуживцы узнали о том, что пропали без вести его дети, 40 из них присоединились к поискам.

31 января, через пять дней после исчезновения его детей, мистер Бомонт выступил на телевидении с призывом к их возвращению. Он выразил надежду на то, что тот, кто, возможно, похитил детей, вернёт их родителям. Были получены сотни звонков, в основном от людей, считавших, что они видели детей, но все сообщения оказывались ложными.

3 февраля миссис Бомонт провела пресс-конференцию в своём саду, на которой сказала, что надеется на их возвращение, но, тем не менее, предполагает, что они всё-таки мертвы. Она также пролила свет на возможный ход событий, сказав: «Если двое других очень желали пойти с кем-то, Джейн пошла бы с ними, чтобы заботиться о них, и не оставила бы их одних», тем самым объяснив возможное поведение старшей дочери. Кроме того, она выразила своё удивление в связи с тем, что очевидцы видели, как незнакомец одевал детей после купания. По её мнению, Джейн была слишком застенчивой, чтобы позволять надевать на себя шорты малознакомому человеку.

Поиски, тем временем, продолжались. Водолазы тщательно обыскивали дно на значительном расстоянии от побережья; досконально обследованы были и Аделаидские холмы — но безрезультатно.

Поиски детей Бомонт в конечном итоге должны были прекратиться, так как поиски детей в Австралии могли продолжаться в течение строго определённого времени. Полицейские приложили к поискам действительно огромные усилия, но, кроме свидетельских показаний, не обнаружили ни единой улики.

Частные расследования

В марте 1966 года в аэропорте Аделаиды приземлился самолёт с бывшим полицейским Рэем Келли. Служа в полиции Нового Южного Уэльса, он стал полулегендарной фигурой и не так давно ушёл в отставку, будучи, вероятно, самым известным полицейским в Австралии. Привлечённый к делу о пропаже детей Бомонт газетой Сиднея, он принялся за работу как частный детектив. Полиция Южной Австралии приветствовала его вежливо, но Келли бросил расследование на следующий же день после его начала. Причиной, по-видимому, стало осознание им безнадёжности этого расследования.

В скором времени после происшествия в Австралию был приглашён известный нидерландский парапсихолог и психиатр Жерар Круазе, прибытие которого привлекло к ситуации огромное количество представителей СМИ. Однако на деле расследование Круазе оказалось неудачным. Не имея никаких улик и постоянно меняя свои версии произошедшего, он определил, что на складе возле дома Бомонтов, а также вблизи начальной школы, где обучались Джейн и Арнна, якобы были захоронены детские органы. На момент исчезновения на указанном им месте находилась строительная площадка, и парапсихолог сделал вывод, что тела детей Бомонт были погребены внутри старой кирпичной печи для обжига, под слоем бетона. Изначально собственники построенного здания отказывались от сноса, но вскоре, не выдержав давления общественности, согласились, за что получили сумму в 40 тысяч долларов. Несмотря на уверенность Круазе в своей правоте, никаких следов детей на развалинах снесённого сооружения, ни одной из 17 установленных полицией вещей, имевшихся у детей в день пропажи (сумки, предметы одежды, полотенца и т. д.), обнаружено не было.

Ложные сообщения

Телефонный разговор в Каниве

27 сентября 1966 года старший констебль Рон Гроуз из небольшого городка Канива в австралийском штате Виктория, ожидавший телефонного подключения к штаб-квартире полиции на Рассел-стрит в Мельбурне, случайно соединился с другой линией и услышал телефонный разговор двух женщин о детях Бомонт.

По словам Гроуза, ему показалось, что женщины говорили о похищении детей и о том, что те воспитываются «в доме у Хобарта». Связавшись с Мельбурном, он немедленно сообщил об услышанном, но в ответ получил предположение о том, что разговор — не более, чем телефонный розыгрыш. Однако Гроуз был искренне уверен в своей правоте. Со временем о констебле узнали в Аделаиде, и вскоре Джим Бомонт в компании телерепортёра Брайана Тейлора лично посетил Каниву, чтобы поговорить с Гроузом с глазу на глаз.

Сомнения в достоверности разговора подтвердились 13 октября, когда две женщины, разговор которых слышал Гроуз, позвонили в полицию Канивы. Как они объяснили, речь в разговоре между ними действительно шла о детях Бомонт, но потом они стали говорить о каких-то других детях, воспитывавшихся в доме у Хобарта. Гроуз ошибся: женщины не имели ничего общего с исчезновением детей Бомонт.

Письма из Данденонга

Спустя два года после исчезновения мистер и миссис Бомонт получили два письма: одно из них якобы было написано Джейн, а другое — человеком, у которого находились дети. На конвертах стояли штемпеля города Данденонг (Виктория). Как утверждала «Джейн», этот человек относился к ним хорошо. Сам автор второго письма называл себя «охранником» детей и писал о своей готовности передать их в руки родителей, указав время и место встречи.

Мистер и миссис Бомонт, а затем нанятый ими детектив прибыли в отведённое место, но никто не появился. Какое-то время спустя пришло новое письмо от «Джейн». В нём говорилось о том, что человек готов был вернуть детей, но, поняв, что поблизости присутствует замаскированный детектив, решил, что Бомонты предали его доверие, и отказался от передачи детей.

Около 25 лет спустя новая судебно-медицинская экспертиза писем показали, что они представляли собой мистификации. Технологии дактилоскопии улучшились, а автор писем был идентифицирован как 41-летний мужчина, который писал их, будучи подростком, и воспринимал это как безобидную шутку. Ввиду истечения срока давности он не был привлечён к ответственности за свои действия.

Родители Бомонт

Супруги Джим и Нэнси Бомонт вызывали симпатии и сожаление со стороны австралийцев. Общество не осуждало их за отсутствие жёсткого контроля над детьми, потому что для периода времени, когда произошла трагедия, явление пропажи и тем более похищения детей было нонсенсом, и никакие родители не предполагали, что такое может случиться с их детьми.

Родители Бомонтов на долгие годы остались в своём доме в Сомертон Парк. Миссис Бомонт продолжала надеяться на возвращение своих детей, сказав в интервью, что было бы «ужасным», если бы они вернулись домой и не увидели там своих родителей. Так и не дождавшись появления хоть сколько-нибудь правдоподобных теорий пропажи детей, Джим и Нэнси рассматривали самые невероятные варианты произошедшего, предполагая даже, что дети стали жертвами религиозного культа. Они искали их в Новой Зеландии, Мельбурне и Тасмании, в том числе разыскивая места возможного их захоронения, но ни один поиск не дал Бомонтам никакой значительной информации.

Даже после того, как, отчаявшись, супруги Бомонт продали дом в Сомертон Парк и переехали, они оставили полиции Южной Австралии их новые координаты на случай возможного появления детей. Бомонты находятся в разводе и живут отдельно. В конце концов они признали, что тайна исчезновения их детей уже никогда не сможет быть раскрыта, и отказались от пристального общественного внимания, не покидавшего их на протяжении нескольких десятков лет.

В 1990 году в прессе появились смоделированные на компьютере фотографии взрослых Джейн, Арнны и Гранта. Эти фотографии были опубликованы против воли их родителей (Нэнси Бомонт даже отказалась смотреть на них) и вызвали массу негодования в обществе.

В 2019 году Нэнси Бомонт умерла в возрасте 92 лет.

«Семейные убийства»

Вскоре после исчезновения детей Бомонт по Южной Австралии прокатился ряд пропаж и кровавых убийств детей и молодых людей. Это началось в 1973 году с исчезновения 11-летней Джоан Рэтклифф и 4-летней Кирсти Гордон, пропавших после похода в туалет во время футбольного матча в Аделаиде.

В 1979 году в Аделаиде было найдено изуродованное тело 25-летнего Нила Мьюра, в 1982 году — 18-летнего Марка Лэнгли, живот которого был вспорот ещё до наступления смерти. Кишки Лэнгли были частично удалены, и молодой человек умер от потери крови. В течение следующих нескольких месяцев в Аделаиде и окрестностях был обнаружен ещё ряд трупов. Так, расчленённые останки Питера Стогнеффа (14 лет) полиция нашла спустя почти год после его исчезновения. Тело Алана Барнса (18 лет), найденное вскоре после Стогнеффа, было вскрыто тем же способом, что и Лэнгли. В 1983 году полицейские вышли на тело пятой жертвы — Ричарда Кельвина (15 лет), имевшее всё те же увечья.

За убийство Кельвина в 1984 году был осуждён Беван Спенсер фон Эйнем. В 1989 году ему же были предъявлены обвинения в убийствах Лэнгли и Барнса. Однако, согласно версии полиции, в организации и осуществлении похищений и экзекуций над погибшими участвовало не менее четырёх убийц и восьми сообщников. В связи с этим серия убийств в Аделаиде вошла в историю криминалистики как «Семейные убийства». В ходе суда над фон Эйнемом обвиняемый неоднократно подтверждал свою причастность к похищениям не только Джоан Рэтклифф и Кирсти Гордон, но и детей Бомонт, но его показания в этом отношении были признаны недостоверными и не подлежали рассмотрению.

Исчезновение детей Соддеров

Исчезновение детей Соддеров (англ. Sodder children disappearance) — загадочное происшествие в ночь с 24 на 25 декабря 1945 года в городе Фейетвилл в Западной Виргинии (США), когда пропали без вести во время пожара в родительском доме пятеро детей. Судьба их так и осталась неизвестной. На протяжении 70 лет средства массовой информации активно обсуждали гипотезы их исчезновения.

События происшествия

Семья Соддеров проживала в двухэтажном деревянном каркасном доме в двух милях (3,2 километра) к северу от города Фейетвилла.

Дети Соддера ожидали празднования Рождества 1945 года. Было уже 10 вечера, когда сестра Мэрион подарила малышам игрушки из магазина, в котором она работала. Пятеро малышей упрашивали мать позволить им немного посидеть и поиграть с ними (по другой версии, они вместе слушали радиопередачу). Мать разрешила, но напомнила Луису и Морису, что следует покормить коров и закрыть курятник, прежде чем ложиться спать. Старшие мальчики, Джон и Джордж-младший, отправились к этому времени на чердак, где находились их постели. В тот день они работали с отцом, который управлял небольшим предприятием по транспортировке угля, находящимся рядом с домом. Дженни Соддер сказала своим детям «Спокойной ночи» и уложила 2-летнюю Сильвию рядом с собой. Вскоре Джордж (англ. George Sodder) и его супруга Дженни Соддер, а также девять из их десяти детей заснули (их старший сын, Джо, которому исполнился 21 год, служил в армии во время Второй мировой войны и ещё не демобилизовался).

Дженни Соддер проснулась в первый раз в ту ночь вскоре после полуночи, когда зазвонил телефон в рабочем кабинете её мужа на первом этаже. Это была женщина, ошибшаяся номером. Дженни Соддер заметила, что свет на первом этаже ещё горит, а занавески на окнах открыты. Входная дверь была также открыта. Она увидела, как Мэрион заснула на диване в гостиной, и предположила, что остальные дети лежат наверху в постели. Она выключила свет, закрыла занавески, заперла дверь, вернулась в свою комнату и заснула. Спустя тридцать минут Дженни Соддер опять проснулась от стука на крыше, но снова заснула. Ещё через полчаса она проснулась в третий раз — на этот раз потому, что пахло дымом. Дженни выбежала из спальни и обнаружила, что дом охвачен пламенем. Огонь не позволил ей добраться до телефона. Она побежала обратно в спальню и разбудила мужа. Дженни Соддер также разбудила Мэрион, которая заснула на диване внизу, и попросила её вытащить Сильвию из дома. Затем она подошла к лестнице и закричала, чтобы разбудить остальную семью. Только Джордж и Джон, два старших мальчика, спустились. Джон закричал об опасности в одну из комнат, где обычно спали другие дети, и ему показалось, что он услышал, как они ответили. Он и Джордж начали помогать отцу бороться с огнём, а Дженни, Мэрион и Сильвия беспомощно находились снаружи, наблюдая, как в их доме быстро распространяется пламя. Пламя окружало лестницу, по которой никто уже не мог подняться. Джордж и его сыновья выбежали наружу, отчаявшись добраться до детей, находившихся наверху.

Джордж вновь попытался спасти детей. Он разбил окно, чтобы снова войти в дом, порезав при этом руку. Соддер не мог ничего видеть сквозь дым и огонь, которыми были охвачены комнаты внизу: гостиная и столовая, кухня, кабинет и спальня супругов. Он знал, что четверо его детей уже находятся в безопасности: 2-летняя Сильвия, чья кроватка была в их спальне, 17-летняя Мэрион и два сына, 23-летний Джон и 16-летний Джордж-младший. Он догадывался, что Морис (англ. Maurice, 14 лет), Марта (англ. Martha, 12 лет), Луис (англ. Louis, 9 лет), Дженни (англ. Jennie, 8 лет) и Бетти (англ. Betty, 5 лет) всё ещё должны были быть в доме на втором этаже, находясь в двух спальнях в обоих концах коридора, разделённых лестницей, которая теперь охвачена огнём.

Отец попытался залезть в дом, надеясь добраться до детей через верхние окна, но лестница, которую он всегда держал у дома, по неизвестной причине отсутствовала. Он попытался на грузовике подъехать к дому и затем подняться на него, чтобы добраться до окон. Но даже несмотря на то, что накануне два грузовика отлично работали, теперь ни один из них не заводился. Дочь Соддеров Мэрион побежала к соседнему дому, чтобы позвонить в пожарную службу Файетвилля, но сосед не сумел дозвониться до телефонного оператора. Ещё один сосед, проходивший мимо, увидел пламя, добрался до близлежащего кафе и позвонил оттуда, но опять же оператор не ответил. В ярости сосед приехал в город и наконец оттуда по телефону оповестил начальника пожарной охраны Ф. Дж. Морриса, который организовал сбор по системе «телефонного дерева»: один пожарный позвонил другому, который позвонил третьему. Пожарная часть находилась всего в двух с половиной милях от дома Соддеров, но экипаж прибыл лишь в 8 часов утра (в некоторых сообщениях говорится, что в 7 утра, другие утверждают, что в 9 утра), к этому времени дом Соддеров представлял из себя только холм пепла. Заминку вызвало и то, что Моррис не мог водить пожарную машину и ждал водителя. Праздник Рождества и уход молодых людей на войну привели к тому, что пожарная часть была плохо укомплектована и слабо обучена. Стив Крейкшанк, пожарный в Фейетвилле, отмечал: «Тогда было очень мало тренировок… Все были добровольцами, и у нас почти не было оборудования».

Версии возникновения пожара и исчезновения детей

Джордж Соддер от рождения носил имя Джорджо Содду (итал. Giorgio Soddu), он родился в местечке Тула (итал. Tula), на Сардинии в 1895 году и иммигрировал в Соединенные Штаты в 1908 году, когда ему было 13 лет. Старший брат, который сопровождал его на остров Эллис, вернулся в Италию, оставив Джорджа одного. Соддер нашёл работу на железных дорогах Пенсильвании, доставляя воду и продукты питания для рабочих, а через несколько лет переехал в Смитерс, Западная Виргиния. Смекалистый и амбициозный, он сначала работал водителем, а затем запустил свою собственную компанию по грузоперевозкам, доставляя грунт для строительства, а затем осуществляя перевозки угля. Однажды он в местном магазине под названием Music Box встретил дочь его владельцев, Дженни Чиприани, которая приехала из Италии с родителями, когда ей было 3 года. Они заключили брак, в котором родилось с 1923 по 1943 год десять детей. Семья поселилась в Фейетвилле, штат Западная Виргиния, вблизи гор Аппалачи с небольшим, но активным итальянским иммигрантским сообществом. Соддеры воспринимались как «одна из самых уважаемых семей среднего класса». Джордж открыто высказывал мнение обо всём: от бизнеса до текущих событий политики, но почему-то сдержанно говорил о своей молодости. Он никогда не объяснял, что привело к эмиграции из Италии.

Версии происхождения пожара

Первой официальной версией стала неисправная электропроводка.

Некоторые обстоятельства заставляли Соддеров задуматься о возможной причастности к возгоранию лиц, с которыми у семьи были в разное время конфликты. До 1943 года семья страховала дом у некоего агента Ф. Дж. (полное имя не раскрывалось долгое время полицией) за 1500 долларов США, но он увеличил эту сумму до 1750 долларов без их ведома. В результате ссоры договор о страховке был расторгнут. За шестьдесят дней до пожара Ф. Дж. предложил Соддерам застраховать жизни своих детей, но они отказались. Страховщик предупредил Джорджа, что его дом «будет охвачен дымом… и его дети погибнут». Он объяснил свои слова «грязными замечаниями, которые Соддеры делали о Муссолини». Джордж действительно откровенно рассказывал о своей неприязни к итальянскому диктатору, иногда вступая в горячие споры с другими членами итальянской общины Фейетвилла, которые не разделяли его политическую позицию, поэтому он серьёзно отнёсся к угрозам этого человека.

Другой посетитель, якобы ищущий работу, обошёл дом, указал на два предохранителя и предупредил Джорджа, что есть угроза их возгорания. Это вызвало удивление у Джорджа, поскольку он только что отремонтировал дом, когда в нём была установлена электрическая плита. Электрическая компания заверила семью, что никакой угрозы не существует. Старшие сыновья Соддеров также вспомнили необычное событие: перед Рождеством они заметили человека, припарковавшего свой автомобиль у 21 национального шоссе, он пристально наблюдал за младшими детьми, когда они возвращались из школы.

Телефонный мастер сказал Соддерам, что их телефонный провод, похоже, был перерезан, а не пережжён. Соддеров смущал также вопрос: если пожар был вызван неисправной проводкой, то почему во время пожара свет продолжал гореть на первом этаже? Некий человек, который был свидетелем пожара, сказал, что увидел, как с места происшествия взяли блок и снасти, используемые для снятия автомобильных двигателей — таль. Позже тот самый человек признал себя виновным в их краже, но заявил, что ничего не знает о пожаре. Он признал, что перерезал провода, ведущие к дому, полагая, что они являются линиями электропередачи. Однако телефонные линии были отрезаны в 14 футах над землёй и в двух футах от предохранителей. Лестница, которая исчезла в день пожара, была обнаружена на расстоянии более 75 футов от обычного её местонахождения.

Сами Соддеры были убеждены, что пожар в их доме начался с крыши. Водитель ночного автобуса, проезжавшего мимо дома, сообщил, что видел, как неизвестные бросают «шары огня» на крышу дома Соддеров. Дочь Соддеров Сильвия спустя три месяца после пожара обнаружила тёмно-зелёный жёсткий резиновый объект возле сгоревшего дома. Некоторые полагали, что это своего рода бомба (Джордж Соддер считал её напалмовой).

Версии судьбы детей

После пожара прошёл короткий неофициальный обыск, но вместо скелетов, которые ожидали найти, пожарные обнаружили лишь несколько костей и кусков внутренних органов. Семье Соддеров вообще не сообщили, что что-то найдено. Поскольку было Рождество, более тщательный поиск был отложен, родителям было отдано распоряжение не трогать место пожара, это распоряжение они вскоре нарушили. Первоначально официальной версией была гибель пяти детей в ходе пожара. Во время пожара возле дома находилась целая толпа соседей, один из них воскликнул, что видит лицо ребёнка среди пламени в одном из верхних окон. Эксперт, однако, утверждает, что это вряд ли возможно и, когда маленькие дети чувствуют жар и запах дыма, они прячутся. Джордж Соддер использовал свой подвал в качестве временного гаража. Полицейские сообщения показывали, что он там хранил 55-галлоновые баки с бензином. Один пожарный, оказавшийся свидетелем событий, утверждал, что когда Соддеры покрывали грунтом ещё тлеющие угли, они непреднамеренно создали печь, которая усилила процесс кремации.

Джордж и Дженни также предположили первоначально, что пятеро их детей уже мертвы, но поиск их останков не принёс никаких результатов. Начальник пожарной охраны Моррис утверждал (уже в 10.00 в день пожара), что пламя было настолько жарким, что полностью кремировало тела. 29 декабря, через четыре дня после пожара, Соддеры использовали бульдозеры для закрытия места пожара пятью футами грунта. Они планировали создать здесь домашний мемориал и высадить здесь цветы в качестве живого памятника детям, которые, как они полагали, погибли. Коронер 30 декабря подписал пять свидетельств о смерти, определив причины смерти как «огонь или удушение», а причиной самого пожара назвав неисправную проводку. Соддеры, однако, именно в это время начали задаваться вопросом, не были ли их дети всё ещё живы.

Дженни не могла понять, как пять детей могли погибнуть в огне и от них не осталось ни костей, ни плоти. Она провела собственный эксперимент, сжигая как кости, так и суставы животных (кур, коровы и свиньи), чтобы увидеть, как воздействует на них огонь. Каждый раз оставались так и не сгоревшие элементы. Сотрудник крематория в частной беседе сообщил ей, что кости сохраняются даже после сжигания тел в течение двух часов при 2000 градусов по Фаренгейту. Дом Соддеров сгорел за 45 минут.

Появились свидетельства видевших детей после пожара. Женщина, управляющая отелем между Фейетвиллом и Чарльстоном, примерно в 50 милях к западу, сказала, что увидела детей утром следующего дня после пожара. «Я подала им завтрак», — сказала она полиции. — «На стоянке была машина с номерными знаками Флориды». Женщина в отеле «Чарльстон» увидела детские фотографии в газете и сказала, что видела четырёх из пяти где-то в течение недели после пожара. «Детей сопровождали две женщины и двое мужчин, все они были итальянцами», — сказала она в своём заявлении. «Я не помню точной даты. Однако вся их группа зарегистрировалась в отеле и осталась в большой комнате с несколькими кроватями. Они зарегистрировались около полуночи. Я попыталась пообщаться с детьми, но взрослые были настроены враждебно и отказались разрешить мне поговорить с этими детьми… Один из мужчин посмотрел на меня с ненавистью; он обернулся и быстро начал говорить по-итальянски. Сразу же вся группа перестала разговаривать со мной. Я почувствовала негативную реакцию и больше ничего не сказала. На следующий день они уехали рано утром».

В 1947 году Джордж и Дженни отправили письмо по делу о пропаже пятерых детей в Федеральное бюро расследований и получили ответ от Дж. Эдгара Гувера: «Хотя я хотел бы быть полезным, связанный с этим вопрос носит локальный характер и не попадает в следственную юрисдикцию бюро». Агенты Гувера заявили, что они будут помогать, если смогут получить разрешение от местных властей, но полиция и пожарные службы Фейетвилла отклонили это предложение. ФБР всё же приступило к расследованию этого дела в 1950 году, но в 1952 году оно было прекращено.

Соддеры обратились к частному детективу C. C. Тинсли, который обнаружил, что страховой агент, угрожавший Джорджу, по случайному стечению обстоятельств был членом жюри коронера, который посчитал пожар случайным. Он также услышал странную историю о Ф. Дж. Моррисе. Хотя Моррис утверждал, что никаких останков не обнаружено, он, предположительно, признался, что обнаружил «сердце» в пепле. Он спрятал его в коробке и похоронил. Тинсли убедил Морриса показать им место захоронения. Вместе они выкопали коробку и направились к местному эксперту, который осмотрел «сердце» и пришёл к выводу, что это была говяжья печень, не тронутая огнём. Вскоре после этого распространились слухи, что начальник пожарной службы проговорился, что содержимое ящика не было обнаружено в огне вообще, что он похоронил говяжью печень в щебне в надежде, что находка каких-либо останков успокоит семью Соддеров и остановит расследование.

Джордж Соддер однажды увидел газетную фотографию школьников в Нью-Йорке и был убеждён, что одна из запечатлённых на фотографии — его дочь Бетти. Он поехал в Манхэттен в поисках ребёнка, но родители девочки отказались поговорить с ним. В августе 1949 года Соддеры решили провести новый поиск на месте пожара и привезли из Вашингтона патологоанатома Оскара Б. Хантера. Раскопки были чрезвычайно тщательными, открыв несколько мелких предметов: повреждённые монеты, частично сожжённый словарь и несколько осколков позвонков. Хантер отправил кости в Смитсоновский институт, в котором был опубликован следующий отчёт:

«Человеческие кости состоят из четырёх поясничных позвонков, принадлежащих одному человеку… возраст этого человека в момент смерти должен составлять 16 или 17 лет. Верхний предел возраста должен составлять около 22… Исходя из этого, кости показывают большее развитие скелета, чем можно было бы ожидать у 14-летнего мальчика (самого старшего из исчезнувших детей Соддера). Тем не менее, возможно, хотя это и трудно представить, что они принадлежат мальчику в возрасте 14—17 лет, имеющему зрелость 16—17-летнего возраста».

— Карен Эббот. Дети, которые исчезли в дыму. Трагическая рождественская тайна остаётся нераскрытой более 60 лет после исчезновения пяти юных братьев и сестёр.

На позвонках не было найдено свидетельств воздействия огня, говорится в докладе, и «очень странно, что никаких других костей не было обнаружено при якобы тщательном обследовании остатков подвала дома». Отмечая, что дом, по сообщениям, сгорел всего примерно за полчаса или около того, доклад утверждал, что «можно было бы ожидать, что сохранятся все скелеты пяти детей, а не только четыре позвонка». Кости, заключалось в отчёте, скорее всего, попали в подвал с грунтом, который Джордж использовал для заполнения подвала при создании мемориала своим детям. Соддеры и их детектив позже решили, что кости были взяты из могилы с кладбища на горе Хоуп, но никаких мотивов похищения частей скелета из неопознанной могилы так и не было установлено.

Смитсоновский доклад вызвал два судебных слушания в Чарлстоне, после чего губернатор Оки Л. Паттесон и суперинтендант полиции У. Э. Бэрчетт приняли решение, что попытки установить истину были «безнадёжными», и объявили дело закрытым. Невзирая на это, Джордж и Дженни установили рекламный щит вдоль маршрута 16 и отпечатали листовки, предлагая вознаграждение в размере 5000 долларов за информацию, ведущую к обнаружению их детей. Вскоре они увеличили сумму до 10 000 долларов. Письмо прибыло от женщины, жившей в Сент-Луисе, где говорилось, что старшая девочка, Марта, якобы находится в монастыре. Другое сообщение пришло из Техаса, где хозяин в баре подслушал разговор о событиях в Западной Виргинии. Какой-то человек из Флориды утверждал в беседе, что дети находятся с дальним родственником Дженни. Джордж путешествовал по стране, чтобы проверить каждое сообщение, всегда возвращаясь домой без результата.

В 1967 году семья получила письмо от женщины из Хьюстона, штат Техас, которая написала, что пьяный молодой человек утверждал, что он Луи Соддер. Джордж Соддер в сопровождении своего зятя поехал в Техас. Женщина, написавшая письмо, отказалась поговорить с ними. Соддер сам отследил этого человека и его брата, но усилия оказались бесполезными.

В 1968 году, спустя более 20 лет после пожара, Дженни отправилась на почту и получила конверт, адресованный ей. Он был отмечен в Кентукки, но не имел обратного адреса. Внутри была фотография человека в возрасте около 25 лет. На его оборотной стороне была приписка, написанная от руки, которая гласила: «Луис Соддер. Я люблю брата Фрэнки. Илил Бойз. A90132 или 35» (англ. «Louis Sodder. I love brother Frankie. ilil Boys. A90132 or 35»). Дженни и Джордж не могли отрицать сходство с их Луисом, которому было 9 лет во время пожара: тёмные вьющиеся волосы, тёмно-карие глаза, прямой нос, наклон левой брови. Они снова наняли частного детектива и отправили его в Кентукки. Результата это не принесло. Соддеры боялись, что, если они опубликуют письмо или название города на почтовом штемпеле, они могут нанести вред их сыну. Вместо этого они внесли поправки в рекламный щит, включив обновлённое изображение Луиса.

Джордж умер примерно через год, в том же 1968 году. Дженни со времени пожара носила только одежду чёрного цвета, как знак траура, до своей смерти в 1989 году. Её дети и внуки продолжили расследование и создали свои собственные теории:

Местная мафия пыталась нанять Соддера, но он отказался, дети так и не смогли связаться со своими родителями, так как хотели защитить их от всесильной преступной организации. Дети были вывезены в Италию.

Рэкетиры пытались вымогать у него деньги, и он отказался. Юноша (который позже был признан душевнобольным) сказал Соддерам, что детей убили и сбросили в расположенный поблизости колодец.

В 1960-х годах была предпринята попытка установить связь между пропавшими без вести детьми и убийствами «безумного мясника из Кингсбери-Ран», происходившими в 1930-е годы.

Дети были похищены кем-то, кого они знали. Он ворвался в разблокированную входную дверь, рассказал им о пожаре и предложил помощь.

У Дженни Соддер был брат по имени Фрэнк Чиприани во Флориде, и она предполагала возможность того, что он забрал детей. Полиция в Майами проверила все необходимые документы, чтобы доказать, что все дети в семье Чиприани были его собственными.

Большой интерес к событию проявили писатели и журналисты, специализирующиеся на загадочных и необъяснимых событиях и признанные в кругах уфологов крупными специалистами по паранормальным явлениям. Так, случай с исчезновением детей Соддеров подробно анализировал в своей статье американский журналист и писатель, запустивший в массовой культуре термин «Люди в чёрном» (англ. «Men in Black»), Джон Киль. Целую главу в книге «Духи Рождества: Тёмная сторона праздников» посвятила ему номинант на премию Государственного исторического общества штата Иллинойс Сильвия Шульц. И Киль, и Шульц признавали загадочность исчезновения детей, но не пытались объяснить его. Так, Шульц писала:

«В этой истории нет призраков, только неразрешимая тайна. Нет призраков, только два скорбящих родителя, потерявших половину своей семьи в одну ужасную ночь. Нет призраков, если вы не будете считать ими пять молодых лиц, которые смотрели торжественным взглядом с рекламного щита в течение многих лет на шоссе Западной Виргинии. Нет призраков… только вопросы».

— Сильвия Шульц. Духи Рождества: Тёмная сторона праздников.

Самая юная и последний живущий в настоящее время ребёнок Соддеров, Сильвия, которой к 2012 году было 69 лет (во время происшествия ей исполнилось лишь 2 года), продолжает считать, что её братья и сёстры не погибли в огне. Она посещала сайты, посвящённые исчезнувшим людям, общалась с людьми, которых интересовала тайна её семьи, продолжая разыскивать исчезнувших.

Исчезновение Николь Морен

Исчезновение Николь Морен (англ. Nicole Morin’s disappearance, полное имя пропавшей девочки — Николь Луиз (Луиза) Морен, фр. Nicole Louise Morin, возможна транскрипция «Морин», род. 1 апреля 1977) — событие, произошедшее в конце июля 1985 года в Торонто (Канада). Девочка восьми лет исчезла из многоквартирного дома в Торонто, где проживала с матерью. Событие сразу вызвало шумное обсуждение в мировых средствах массовой информации. К нему пресса возвращалась неоднократно с 2005 по 2015 год. Судьба девочки так и осталась неизвестной.

Имя Николь Морен обычно включается в различные антологии таинственных событий XX века. Исчезновение Николь Морен стало основой документального расследования в IX главе книги «Нераскрытые: настоящие канадские „висяки“» (англ. «Unsolved: True Canadian Cold Cases») Роберта Хошовски, опубликованной в 2010 году. Историю исчезновения Николь использует в своей книге «Награда!» (англ. «Reward!», 1994), написанной в соавторстве с Полом Ноблем, магистр психологии Полетт Купер. Небольшую главу в книге, изданной в 1999 году и анализирующей преступность в Канаде, посвятил Николь Морен журналист и писатель, обладатель премии Деррика Мёрдока Макс Хайнс.

Обстоятельства происшествия

30 июля 1985 года Николь покинула квартиру своей матери в здании 627 по Вест-Молл (англ. The West Mall) в районе Этобико канадского города Торонто и бесследно исчезла. Полиция предполагала, что она, скорее всего, была похищена после ухода из квартиры. Здание, из которого исчезла Николь, — двадцатиэтажный жилой комплекс, включавший тренажёрный зал, сауну, джакузи, крытый плавательный бассейн, открытый бассейн, зал для отдыха и вечеринок, зал для собраний, игровую комнату для детей, игровую площадку рядом с домом, площадку для организации пикника и барбекю, теннисный корт, автомойку, автопарковку. Проживание в здании считалось безопасным. «В то время район, где жила Николь, был очень безопасным районом. Никто никогда бы не ожидал, что подобное может случиться там, так что это событие действительно потрясло многих людей. Это произошло в то время, когда было принято разрешать своим детям гулять самостоятельно». Это был один из первых случаев в городе, когда ребёнок был похищен практически у себя дома. После этого канадские родители стали осознавать, что небезопасно разрешать своим детям играть во дворе без присмотра родителей.

Отношения между родителями девочки, к моменту её исчезновения, находились на грани разрыва. Её мать Жанетт жила в кондоминиуме вместе с Николь. Отец, работавший в это время водителем автомобиля химчистки, жил отдельно, оплачивал их проживание здесь, а также вносил за них налоги и предоставлял 50 долларов в неделю в качестве материальной поддержки. После событий 30 июля он на время вернулся к супруге, но затем они всё-таки оформили развод в 1987 году.

Полицейское досье описывает Николь как белую девочку ростом примерно 4 фута (120 см) и весом 51 фунт (23 кг) на момент исчезновения, с каштановыми волосами и карими глазами, с родинкой на правой стороне лба и оттопыренными ушами. Уши Николь были проколоты. Она в момент исчезновения была одета в купальный костюм персикового цвета с цветными полосками спереди, ярко-зелёную ленту для волос, красную обувь. При ней было персикового цвета одеяло и фиолетовое пляжное полотенце. Как характерная деталь внешности отмечалась щербинка между передними зубами.

Известно, что в 10:30 Николь отправилась, по просьбе матери, в вестибюль двадцатиэтажного жилого дома, чтобы забрать почту. Она вернулась в квартиру и сообщила матери, что собирается поплавать в бассейне (он находится в самом здании) вместе с приятельницей, с которой договорилась о встрече. Девочки договорились встретиться в вестибюле и отправиться оттуда вместе в бассейн, расположенный в задней части здания. Перед тем как покинуть квартиру, Николь поговорила с подругой через домофон и сказала ей, что уже выходит. Около 11:00 Николь попрощалась с матерью и покинула квартиру. Судьба девочки после того, как она закрыла дверь квартиры и вышла в коридор пентхауса, неизвестна (один из жильцов, правда, сообщил полиции, что якобы видел, как Николь подошла к лифту). Приятельница Николь ждала её в вестибюле около 15 минут, прежде чем снова связаться по домофону с матерью девочки и задать ей вопрос, почему Николь так и не спустилась на лифте. Мать Николь, однако, не придала значения словам её подруги и вскоре забыла о разговоре с ней. Она связалась с полицией, заявив об исчезновении дочери, только вечером (после 18:00), когда Николь так и не пришла домой.

Поиски Николь Морен

Спустя более 30 лет полицейского расследования, пристального интереса средств массовой информации и общества, загадка исчезновения восьмилетней девочки так и не была решена. После её пропажи было назначено вознаграждение в размере сначала 50 000, а затем — 100 000 долларов. Через несколько дней после внезапного исчезновения восьмилетней девочки из Этобико на улицах Торонто появились плакаты с изображением девочки и надписью: «Вы видели Николь?». Как любопытный факт пресса обращает внимание, что к расследованию была привлечена в 2010-е годы детектив Мелисса Елащук, которая в детстве проживала в этом доме и была лучшей подругой Николь. Они вместе каждый день ходили в школу и часто играли на улице.

Поиск девочки считается самым широким и интенсивным в истории полиции Канады. Более чем 15 000 часов рабочего времени (по другим данным — 25 000) сотрудников полиции были затрачены на расследование, немедленно была создана оперативная группа, включавшая 20 человек. Более 900 оперативников были активно вовлечены в поиск исчезнувшей Николь Морен. За первый год расследования были допрошены пять тысяч человек, в том числе несколько сотен лиц, совершивших преступления сексуального характера. Полиция принимала и проверяла анонимные телефонные звонки и письма, даже если их автор страдал расстройством психики. В марте 1986 года, спустя девять месяцев после того, как девочка исчезла, спецгруппа по расследованию дела Николь была распущена. Никто к этому времени так и не предоставил какой-либо достоверной информации, касающейся местонахождения Николь. При этом, полиция негативно относилась к действиям частных детективов, привлечённых к расследованию отцом девочки. В конце 1986 года жители кондоминиума, в котором исчезла Николь, повторно были опрошены полицией. Отец Николь оставил свою работу, создал небольшой офис, координирующий поиски, и посвятил жизнь розыску пропавшей дочери. Он отправил пятьдесят тысяч плакатов с изображениями девочки в полицейские участки в Северной Америке, а также десяткам канадских посольств по всему миру. Он разместил одновременно в трёх крупнейших ежедневных газетах Торонто статьи о дочери. Чтобы привлечь средства в Фонд Николь Морен, добровольцы продавали гвоздики в центре Торонто и сумели собрать 15 000 долларов на финансирование мероприятий по розыску девочки. Деньги были предназначены для оплаты плакатов с фотографией и информацией о Николь и оплаты услуг частных детективов, специализирующихся на розыске пропавших без вести. В течение 1990-х годов Ар Морен (ирл. Art Morin) на основе информации, полученной от них, много раз совершал поездки по различным городам Канады и Соединенных Штатов, чтобы отыскать следы дочери. Журналисты сообщали, что деятельность по поискам дочери превратилась в навязчивую идею Ара Морена. Мать Николь, Жанетт, умерла от сердечного приступа в 2007 году, так и не узнав, что стало с её дочерью.

Полиция всё ещё не рассматривает происшествие с девочкой как убийство и настаивает, что нет никаких доказательств смерти Николь Морен. В 2007 и 2014 году полиция Торонто организовала съёмки двух видеороликов, которые были размещены в крупных интернет-изданиях Канады и призывали сообщить любую имеющуюся информацию о судьбе девочки. Оба видеоролика реконструировали события, предшествовавшие исчезновению Николь. В видео 2014 года, выпущенном полицией Торонто и Crime Stoppers, девочка в купальнике с полиэтиленовым пакетом и пляжным полотенцем идёт по коридору к лифту. Она заходит в лифт и едет на нём на первый этаж. Затем она выходит в коридор и исчезает, растворяясь в воздухе, проходя по коридору спиной к зрителю. Видео было снято в здании, где Морен пропала без вести. Средства массовой информации отмечали, что ролик не совсем правильно реконструирует события и полиция не уверена, что девочка на самом деле заходила в лифт.

Начиная с 2001 года, неоднократно создавались изображения внешности Николь в зрелом возрасте на основе её детских фотографий, которые должны были ориентировать полицию на поиски с учётом взросления Морен.

Выдвинутые полицией и прессой версии исчезновения

Среди выдвинутых версий исчезновения Николь Морен:

Добровольный уход девочки из дома. После того как она пропала без вести, в её спальне была найдена записная книжка с фразой, написанной Николь за несколько месяцев до происшествия, которая гласила: «Я собираюсь исчезнуть» (англ. «I’m going to disappear»). «Мне действительно не хочется думать, что она мертва. Но она не появилась. Вы могли бы сказать, что моя надежда — иллюзия», — утверждал Ар Морен в 2010 году. Отец, по профессии — водитель грузовика, сохранил вещи, которыми пользовалась его дочь, и поместил их в сундук из кедра, который держит в гостиной. Все эти вещи, по его мнению, ждут дня, когда Николь Морен вернётся.

Существовала гипотеза, что девочка жива, но в силу неких причин потеряла память. Допускается также, что в силу малого возраста на время исчезновения события прежней жизни в памяти Николь могут стать настолько размытыми, что она не сумеет отождествить себя с разыскиваемой девочкой, даже, если её свобода в настоящее время не подвергается ограничению. Ситуацию запутывали девушки, в разное время сообщавшие в канадскую полицию и средства массовой информации, что именно они и являются исчезнувшей Николь Морен. Часто они обвиняли собственных родителей в похищении себя у Моренов. Пресса считала такие сообщения результатом конфликта с родителями, желанием привлечь к себе внимание и расстройством психики.

В какой-то момент следствие стало подозревать брата Ара Морена, отца девочки, жившего в Квебеке, который был признан виновным в убийстве сестры Морена Гертруды в 1961 году. Полиция, однако, определила, что он не находился в Торонто во время исчезновения Николь.

Кто-то из свидетелей настаивал, что в день исчезновения Николь, примерно за 45 минут до того, как девочка исчезла, в здании на Вест-Молл, где все друг друга хорошо знали, находилась неизвестная женщина. Эта женщина была среднего роста со светлыми волосами до плеч в возрасте около 35 лет. Она держала в руке блокнот и что-то в нём, по-видимому, читала. Был составлен фоторобот. Портрет был напечатан в газетах, но женщина, внешний облик которой был восстановлен с помощью фоторобота, с полицией не связывалась сама и так и не была никогда опознана.

Детектив сержант Мадлен Треттер, занимавшаяся делом девочки многие годы, считала, что девочка была похищена перед тем, как встретить свою подругу. Детектив не могла определиться с ответом на вопрос, было ли похищение спланированным заранее или импровизацией преступника. Наиболее часто в похищении обвиняли педофилов, иногда обвинения выдвигались против религиозных фундаменталистов, которые, якобы зная о напряжённых отношениях супругов и скором их разводе, таким образом попытались устроить судьбу ребёнка. В сентябре 1988 года полиция Торонто рассматривала полученное признание некоего 41-летнего американца Лови Ли Риддля (англ. Lovie Lee Riddle), человека без определённых и постоянных занятий, в совершении убийств тридцати человек. Среди прочего, Риддль заявил, что именно он похитил Николь Морен и затем передал её какому-то человеку. Полиция детально проверяла показания Риддля, но не обнаружила никаких доказательств его утверждений о судьбе Морен.

Существует и версия, в соответствии с которой девочка была убита. В октябре 2014 года два дня полиция прочёсывала сельскую местность около Барри, рядом с Этобико, где Морен исчезла за 29 лет до этого. Билли Джо Плейер, которой было 11 лет, когда Николь пропала без вести, утверждала, что слышала, как некая девочка кричала всего через два дня после исчезновения Николь: «Мы слышали только этот ужасный, ужасный крик. Он был похож на крик маленькой девочки, жизнь которой находится под угрозой». Билли находилась тогда рядом со своим домом в лесистом районе вместе с матерью и сестрой. Билли рассказывала, что они побежали к дому и позвали соседей, которые также утверждали, что и сами слышали крики. Её мать набрала телефон службы экстренной помощи 911. Приехавшая по вызову полиция обыскала тогда место предполагаемого преступления, но ничего не нашла. Несколько последних лет Билли мучили кошмары, связанные с судьбой Николь, она вновь заявила в полицию. В 2014 году после повторных поисков на этой территории полиция снова не смогла найти никаких улик, свидетельствовавших о судьбе девочки.

Под подозрением в совершении преступления находились в первую очередь жильцы здания. «Это должен был быть кто-то, проживавший в здании, — утверждал представитель полиции. — Шансы на встречу с незнакомцем в этом лифте практически нулевые».

Исчезновение Николь было только одним из серии таинственных исчезновений девочек в Канаде. Кристина Джессоп, 9 лет, пропала без вести в своем доме в Квинсвилле в октябре, перед тем как исчезла Николь. Шарин Морнингстар Кинан, также 9 лет, была похищена в январе 1983 года, а 11-летняя Элисон Паррот — в июле 1986 года. Все они были убиты — их тела, в отличие от Николь Морен, обнаружены полицией. Полиция Торонто допускала возможность причастности Фрэнсиса Карла Роя, который изнасиловал и убил Элисон Паррот, к исчезновению Николь, однако доказать его связь с этим происшествием следствию не удалось.

Память

В 2015 году в Торонто состоялся забег в память о Николь Морен, который, как надеялись организаторы, должен был превратиться в ежегодное мероприятие по сбору средств для Канадского центра защиты детей. Программа предусматривала, кроме самого пятикилометрового забега, километровую прогулку и вечернее бодрствование при свечах. Были приглашены лекторы, диджеи, представлены мотоциклисты полиции Торонто и антикварный полицейский грузовик. Был также устроен сбор денежных средств, аукцион и розыгрыш призов. Каждому участнику вручалась футболка с памятной надписью. Это мероприятие так и осталось единственным, вопреки ожиданиям организаторов.

Поэт Тревор Патрик упоминает Николь Морен в своей поэме «Исчезнувшие белые девочки» (англ. «Missing White Girls»), которая посвящена увлечению средств массовой информации темой таинственного исчезновения девочек и смакованию журналистами подробностей их возможной судьбы, которое отвлекает читателей от серьёзных проблем, стоящих в настоящее время перед западным обществом. Один из небольших фрагментов поэмы рассказывает о судьбе Николь Морен.

Исчезновение мальчика из Сомосьерры

Исчезновение мальчика из Сомосьерры — загадочное исчезновение тела десятилетнего мальчика Хуана Педро Мартинеса Гомеса (исп. Juan Pedro Martínez Gómez), известного как «мальчик из Сомосьерры» (исп. «El Niño de Somosierra»), с места аварии, где погибли его родители, перевозившие цистерну с серной кислотой, 25 июня 1986 года. Интерпол отмечает это происшествие среди самых сложных для разрешения и таинственных исчезновений в Европе на протяжении последних трёх десятилетий. Об исчезновении мальчика годами писали испанские средства массовой информации. Среди публикаций: большая статья 2016 года в издании «El Español» статьи в газете «El País» и еженедельнике «El Caso», в журнале криминальных расследований «Interviu».

В 2011 году Руй Гонсалес Мартин опубликовал книгу «Мальчик из Сомосьерры». Писатель и журналист Икер Хименес посвятил этому происшествию целую главу своей книги о нераскрытых преступлениях в Испании. Исследователи-криминалисты и журналисты проводят параллели этого события с исчезновением тринадцатилетнего художника Давида Герреро Гевары, которое произошло в апреле 1987 года в Малаге. Для различных каналов испанского телевидения были сняты несколько документальных фильмов и телепередач, рассказывающих о попытках полиции разгадать тайну исчезновения Хуана Педро.

Авария на перевале Сомосьерра

Хуан Педро родился 1 января 1976 года, на момент исчезновения его рост составлял 1,55 метра, масса — 65 кг, у него были тёмные глаза и чёрные волосы.

Отец Хуана Педро, Андрес Мартинес Наварро (исп. Andres Martínez Navarro) из города Фуэнте-Аламо-де-Мурсия на юге Испании, был водителем и владельцем грузовика Volvo F-12. В июне 1986 года он должен был перевезти 20 тысяч литров серной кислоты (по другой версии — даже 25 000 литров) 98 % концентрации из района Мурсии в город Бильбао в провинции Бискайя для местной нефтехимической компании. Средства массовой информации делали акцент, что в отличие от грузовика, который принадлежал самому водителю, Андрес не был владельцем цистерны с кислотой, которую ему предстояло доставить.

24 июня 1986 года, примерно в 7 часов вечера, он выехал на грузовике из города Картахена. С водителем находились жена, Кармен Гомес Легас (исп. Carmen Gómez Legaz), и десятилетний сын, Хуан Педро. Мальчик закончил учебный год с хорошими оценками, за это отец пообещал взять его с собой в поездку. Супруга должна была присматривать за сыном. Кроме того, 24 июня 1986 года был также днём святого покровителя мальчика, поездка была и подарком ему на именины. Первая остановка была сделана после дозаправки у кафе «Вента дель Оливо», в нескольких километрах от местечка Сьеса. Вторая остановка была сделана в 0:12 в городе Лас-Педроньерас, где грузовик припарковался в зоне отдыха. Работники АЗС видели Андреса Мартинеса и его спутников сразу после полуночи. Через некоторое время грузовик возобновил своё движение по Национальному шоссе № 301. На шоссе было мало автомобилей, поэтому вскоре он достиг Мадрида. Уже почти в 3 часа ночи грузовик прибыл на бензоколонку «Лос-Анхелес» у въезда в столицу Испании. Последний раз семью видели в придорожном баре Эль Маньи примерно в 5:30 25 июня 1986 года у гостиницы «Арагон». Андрес и Кармен заказали себе кофе, а Хуану Педро — молоко с печеньем. Признаков тревоги или огорчения на лицах членов семьи не было. Официант (Фелипе Альгамбра) видел, как их грузовик уехал с места парковки. Официант хорошо запомнил мальчика и описывал его полицейским совершенно отчётливо, объяснив, что был удивлён тем, как ребёнок этого возраста согласился носить в такое тёплое время свитер, а также отметив показавшиеся ему странными красные брюки и одежду мальчика.

В 6 часов грузовик подъехал к Сомосьерре — горному перевалу, расположенному к северу от Мадрида. Машина Андреса неожиданно понеслась со скоростью 140 километров в час по горной дороге Национальное шоссе I (иногда называется скорость 120 км/ч, при этом ограничение скорости было всего 90). На 95-м километре машина Гомеса перевернулась (всего в аварии пострадали четыре грузовика). В заднем отсеке цистерны, где находилось предупреждение о присутствии легковоспламеняющейся жидкости, было серьёзное повреждение и оттуда вытекала широкая струя бесцветной жидкости. Серная кислота разлилась на обочине, при соприкосновении с росой произошло выделение большого количества тепла. Прибывшим спасателям пришлось сначала нейтрализовать кислоту, чтобы она не попала в протекающую рядом реку Дуратон. Для этого были доставлены 15 000 кг извести. Новости об аварии регулярно транслировалась по испанскому телевидению (канал TVE). Уже после расчистки территории в разбитом грузовике нашли два трупа — Андреса и Кармен. Вскоре после этого был получен звонок от матери водителя, в котором сообщалось, что в машине также ехал сын водителя грузовика (полицейские были потрясены, услышав от бабушки сквозь слезы: «Пожалуйста, скажите мне, что, по крайней мере, мой внук здоров!»). Следователи осмотрели кабину, но ребёнка не было. В подтверждение его присутствия в кабине нашли кассету с детскими песнями и детскую одежду. Тело Хуана Педро не было обнаружено.

Версии исчезновения мальчика

Существует большое количество версий, которые пытаются дать ответ о судьбе Хуана Педро.

Версии гибели мальчика в результате несчастного случая

Убедительных свидетельств, что в момент аварии мальчик находился в грузовике, не было. Грузовик был перевезён в мадридский муниципалитет Кольменар-Вьехо, где началось расследование. После нового детального осмотра кабины в течение нескольких часов найдена была только одна из пары резиновых кроссовок. В поисках останков были проверены песок и известь под грузовиком, которыми нейтрализовали кислоту. Одна из версий, пытающихся объяснить отсутствие тела и одновременно настаивающих на гибели Хуана Педро, гласит, что тело мальчика могло полностью разложиться под воздействием кислоты. Эту версию отстаивал, в частности не названный по имени в СМИ эксперт из отдела химии Института Высшего совета научных исследований (исп. Instituto del Consejo Superior de Investigaciones Cientificas). Другие химики (например, известный учёный-химик Альберто Боррас) отрицали эту версию, так как воздействию кислоты не могли подвергнуться волосы и ногти, да и для распада тела требуется целых две недели. Чтобы подтвердить мнение эксперта, большой кусок мяса с костями поместили в серную кислоту. Только через пять дней кости начали разлагаться. Это подтверждало невозможность разложения тела мальчика за короткий промежуток времени до прибытия полиции.

Ещё один эксперт сообщил еженедельнику «El Caso», что полуразложившееся тело ребёнка, вероятно, было погребено под слоем земли, перемещение которой было вызвано опрокидыванием грузовика. Собаки, по его мнению, не смогли обнаружить останков из-за удушающего загрязнения окружающей среды. Экскаватор в присутствии Гражданской гвардии снял целый слой земли в поисках органических останков. Эта версия также не подтвердилась.

Криминальные версии

Исследуя грузовик, полиция пришла к выводу, что тормоза были исправны. Это вызывало вопрос, почему тогда грузовик двигался с большой скоростью. Тахограф отметил, что Андрес останавливал свой грузовик 12 раз в течение тех 20 минут, пока он поднимался в гору (16 километров). Другие водители грузовиков утверждали, что нет никакой необходимости останавливаться на горном перевале не то что двенадцать, а даже один раз. Остановки делались примерно на десять — пятнадцать секунд, которые не могли использоваться для удовлетворения каких-либо физиологических потребностей и тем более для ремонта неких механических повреждений грузовика. Последняя остановка была самой длинной, целых полминуты, и именно после этого Андрес ускорил движение грузовика и потерял контроль над ним. Согласно этой теории, за эти 30 секунд ребёнок был украден, поэтому его не было в грузовике во время аварии. Одна из версий, пытающихся объяснить загадочные остановки утверждает, что Хуан Педро был похищен и его отец преследовал похитителей своего сына, по другой версии, он сам уходил от преследования неизвестными, целью которых было забрать мальчика у родителей. Преследователь в последнем случае, вероятно, похитил Хуана Педро уже после аварии, но ещё до приезда полиции.

Некоторые водители, ставшие свидетелями аварии, рассказывали о загадочном белом фургоне Nissan Vanette. Его присутствие также подтвердили два пастуха, оказавшиеся в том месте в момент аварии. Они рассказали полиции, что видели сидевших в нём иностранцев. Это были мужчина с усами и длинными волосами и высокая женщина со светлыми волосами, похожая на жительницу Скандинавии, приехавшие в этом белом фургоне (некоторые утверждали, что в автомобиле сидела и ещё одна женщина — пожилая, которая его не покидала). Женщина со светлыми волосами, по убеждению свидетелей, была медсестрой (по одной версии, она представилась медсестрой, чтобы её пропустили к грузовику, по другой — находившиеся в белом фургоне были одеты санитарами). Мужчина и его спутница-блондинка забрались в кабину грузовика и что-то оттуда взяли. Возможно, это были личные вещи родителей или Хуан Педро. В другой интерпретации этой версии, Хуан Педро мог выжить в аварии и сам выбраться из грузовика. В поисках помощи он мог встретиться с иностранцем и светловолосой женщиной. Пара попыталась доставить его в больницу, но по пути туда мальчик умер. Иностранцы, не желая впутываться в сложности отношений с испанской полицией, спрятали тело. Полиция нашла и опросила всех владельцев белых фургонов марки Nissan Vanette, однако результата это не принесло.

Через год после начала расследования произошла смена судьи. На смену Марии Риера пришла Мария Долорес Руис Рамос. Она отдала приказ заново обыскать цистерну. В 1987 году в СМИ появилась информация о том, что в цистерне в одном из трёх отсеков с серной кислотой был найден пакет с героином, два из отсеков к моменту аварии были заполнены серной кислотой, а один — был пустым. Гражданская гвардия обнаружила спрятанный наркотик в пакете, обёрнутом белым холстом и в пластиковой упаковке. В 1980-е годы в Испании существовали преступные организации, которые использовали перевозку опасных грузов для перемещения наркотиков из пунктов на средиземноморском побережье юго-востока страны в другие районы полуострова. Ходили упорные слухи о том, что и Андрес занимался контрабандой наркотиков. Семья пыталась остановить распространение таких слухов, утверждая, что: «Андрес не был вовлечён добровольно в упомянутый бизнес». Родственники, однако, допускали, что это могло произойти под влиянием сложившейся в семье финансовой ситуации. Андрес Мартинес Наварро приобрёл подержанный грузовик за пять миллионов песет, которые он планировал заплатить в рассрочку. За два месяца до аварии ему пришлось отремонтировать коробку передач и тормоза, что обошлось ему ещё в 700 000 песет. Образовался значительный долг, который нужно было платить. По этой причине существовала возможность того, что люди, которые знали критическую ситуацию с финансами в семье, воспользовались ей, предложив перевозку наркотиков. На одной из странных остановок в пути, которые Андрес совершил, он, возможно, был вынужден передать своего сына в качестве гарантии, что доставит пакет с героином в конечный пункт назначения.

Версия с наркотиками имеет и другой вариант. Семья Андреса сообщила, что в течение нескольких недель Андрес получал угрозы от неизвестных, которые требовали, чтобы он работал на них как перевозчик наркотиков. В этом случае факт, что ребёнок сопровождал его родителей (прежде никогда ничего подобного не происходило), стал бы интерпретироваться как попытка защитить его, взяв с собой в путешествие, где он будет под постоянным присмотром родителей. Наркоторговцы потребовали от Андреса перевезти товар, а когда он отказался, похитили Хуана Педро в дороге, чтобы заставить его отца выполнить поручение. «С самого начала нам было совершенно ясно, что мальчик не путешествовал в грузовике, ребёнок был в другом транспортном средстве, так как наркоторговцы взяли его в качестве гарантии против воли его отца», — на этом настаивал генерал гражданской гвардии Хосе Луис Пардос, руководивший операцией по спасению и поискам мальчика. На этой же версии настаивали и члены семьи исчезнувшего мальчика, её пресс-секретарь заявил: «Они взяли в заложники малыша… Рядом с местом аварии был полицейский контрольно-пропускной пункт. Ясно, что торговцы наркотиками вынуждены были остановить грузовик и взяли ребёнка в заложники, чтобы заставить отца осуществить транспортировку наркотиков». Затем произошла авария, на время она спасла мальчику жизнь, но он оставался в руках группы наркоторговцев и был неудобным свидетелем, которого вскоре можно было бы легко и незаметно устранить. Бабушка ребёнка по материнской линии, Мария Легас, с подозрением отнеслась к этой версии. Она заявила: «Не знаю. Мой зять, даже если бы на него был нацелен пистолет, предпочёл бы быть убитым, а не отдать своего обожаемого ребёнка».

Версии о спасении мальчика

Высказывались предположения, что по дороге родители оставили мальчика у своих родственников, которых навестили по пути. Эта версия, однако, не получила подтверждения. Родственников или близких знакомых в этом районе у родителей мальчика не оказалось.

Одна из версий этой теории предполагает, что Хуан Педро получил ожоги кислотой и пошёл к реке, чтобы промыть обожжённые участки тела. Если бы он потерял сознание и умер по пути, то его бы без труда нашли. С помощью Красного Креста в окрестностях места аварии были проведены поиски. Более десяти тысяч человек приняли участие в работе по прочёсыванию всей прилегающей к месту происшествия территории. При свете фонарей тщательно изучали кусты, овраги, насыпи, ручьи в радиусе 30 километров, власти подключили к поискам вертолёты и обученных собак. Так как не было обнаружено тела мальчика, то это породило надежду, что мальчик жив. Через два года ребёнок, похожий на Хуана Педро Мартинеса Гомеса и даже одетый в такую же одежду, какая была на нём во время аварии, был замечен в окрестностях Бадахоса. С тех пор полиция получила несколько сообщений о том, что подросток, одетый в одежду красного цвета, появлялся рядом с дорогой на окраинах разных городков. Все они находятся рядом с Сомосьеррой. Большой интерес полиции вызвали показания деревенской девочки, жившей рядом с Альбуркерке, которая утверждала, что случайно встретилась со скрывающимся на окраине города от окружающих мальчиком в возрасте около десяти лет. Она утверждала, что в течение трёх дней поддерживала с ним отношения и приносила ему пищу. По её словам, мальчик был голоден и грязен. Допросы девочки показали, что история полностью выдумана и не имеет реальной основы.

Владелец автошколы в центре Мадрида в 1987 году сообщил полицейским, что пожилая слепая женщина-иранка зашла в его мастерскую, чтобы выяснить местонахождение посольства США. Её сопровождал в качестве проводника мальчик десяти или одиннадцати лет, который говорил с акцентом, напоминающим андалузский, и казался, по его словам, «немного не в себе». Свидетель заявлял, что этот подросток был похож на Хуана Педро, а слепая иранка может быть пожилой женщиной, сидевшей в Nissan Vanette, которую видели свидетели на месте происшествия.

Сразу после исчезновения мальчика его бабушки и дедушки со стороны отца и матери начали широкую поисковую кампанию. За короткое время они истратили два миллиона песет на его розыск по всей территории страны. Они разместили 85 000 плакатов на улицах и в первую очередь на фасадах школ, городских служб и почтовых отделений. Они также наняли известного в Испании частного детектива Хорхе Коломара, который специализировался на поисках исчезнувших людей, но результатов это не принесло. Известно, что родственники получали телефонные звонки, неизвестные на другом конце телефонной линии настойчиво требовали прекратить поиски. Судьба мальчика до настоящего времени неизвестна.

Исчезновение Давида Герреро Гевары

Исчезновение Давида Герреро Гевары — происшествие в испанской Малаге 6 апреля 1987 года. Тринадцатилетний художник Давид Герреро Гевара (исп. David Guerrero Guevara) вышел из дома, направляясь на встречу с журналистом, который назначил ему интервью, и исчез. Интерпол считает исчезновение Давида одним из самых странных происшествий, которые когда-либо случались. Испанские СМИ последовательно отслеживали поиски мальчика с 1987 по 2016 год, когда он был признан мёртвым. Большую статью судьбе мальчика посвятили издание «El Español» и журнал криминальных расследований «Interviú», частный телеканал общенационального эфирного вещания «La Sexta» создал на эту тему ряд передач, вторая по тиражу газета Испании «El País» и крупнейшая в Малаге газета «La Opinión de Málaga» регулярно писали о поисках мальчика.

Расследование истории Давида Герреро Гевары предпринимали известные испанские журналисты Франсиско Перес Абельян, специализирующийся на криминалистике, и Икер Хименес, занимающийся проблемами истории искусства. Луис Мариано Фернандес подготовил на центральном испанском телевидении передачу о Давиде Герреро в апреле 2007 года в цикле «Мои любимые загадки» (исп. «Mis enigmas favoritos»). Другое телерасследование предпринял «Canal Sur» в передаче из цикла «Днём, здесь и сейчас» (исп. «La Tarde, aquí y ahora»).

Личность мальчика

Давид Герреро Гевара был известен в родном городе как «юный художник из Малаги» за свои способности к изобразительному искусству и достижения в живописи. Некоторые критики сравнивали его с молодым Пикассо. Его наставником в живописи стал дядя — известный в Малаге художник Хосе Гевара (исп. José Guevara, род. 1956), который входил в группу «Монмартр», ориентирующуюся на творчество Пабло Пикассо.

Давид Герреро Гевара родился 29 октября 1973 года и жил со своими родителями (мать — Антония Гевара, отец — Хосе Герреро) и двумя братьями (Раулем и Хорхе) в семье скромного достатка. В возрасте тринадцати лет его описывали как мальчика 1,55 метра ростом, сильного физически, со светло-каштановыми прямыми и достаточно длинными волосами, причёска с пробором.

Отец работал на фабрике по производству одежды (по другой версии — в кондитерской компании «Cortefiel»). Мать занималась домашним хозяйством. В семье даже не было телефона, поэтому сосед предоставил позже свой телефон в их распоряжение, на тот случай, если бы на родителей вышли похитители. Давид был образцовым мальчиком, как дома, так и в школе. Журналист так описывает его комнату: «выделяется портрет Рокки, написанный ребёнком. Мальчик любил этот фильм. Его комната занимает площадь всего шесть квадратных метров с кроватью 80 сантиметров шириной, бросается в глаза коллекция видеокассет, которую он собирал», видное место занимает в комнате картина «Христос Доброй Смерти», написанная Давидом.

«Экстраординарный ребёнок: хорошие оценки и безукоризненное поведение, не замкнутый, но очень серьёзный, ответственный и добросовестно относящийся к учёбе», — так охарактеризовал мальчика журналистам директор школы, где он учился, Дивино Пастор. Его жизнь сводилась к тому, чтобы ходить в школу по утрам, возвращаясь домой, чтобы сделать домашнее задание, а затем посещать художественную школу вместе с его десятилетним младшим братом, который тоже очень хорошо рисовал. Рауль, младший брат Давида, позже изучал изобразительное искусство и преподаёт в настоящее время живопись в одном из британских университетов.

За несколько дней до своего исчезновения мальчик был сильно взволнован, получив известие о том, что престижная картинная галерея в Малаге «La Maison» выразила желание, чтобы одна из созданных им картин была выставлена на коллективной экспозиции, приуроченной к Пасхе. Давид направил на выставку картину «Христос Доброй Смерти» (исп. «Cristo de la Buena Muerte»: это было живописное изображение одноимённой скульптуры, которая находится в церкви Санто-Доминго де Гусман в Малаге и является копией утраченной скульптуры 1660 года, созданной Педро де Меной). Давид присутствовал на открытии экспозиции. Родственники отмечали, что он «очень счастлив». Из-за своего робкого характера мальчик не считал себя выдающимся художником, он даже не отдавал себе отчёта, что его воспринимают как уже сложившегося художника. Организаторы выставки разместили работу мальчика отдельно от картин остальных художников. Высоко оценивший его работу журналист местного радио попросил Давида дать интервью через неделю и обещал позвонить, чтобы напомнить о нём.

Обстоятельства исчезновения

Утром 6 апреля 1987 года Давид пошёл в школу. Его учителя не заметили никаких особенностей в поведении мальчика, хотя одноклассник вспомнил, что Давид жаловался на головную боль и спазмы в животе, сказал, что не будет есть свой принесённый из дома бутерброд. Вернувшись домой в 18:00, Давид снова отказался съесть на ужин даже бутерброд, что удивило его мать (она позже объясняла недомогание сына его страхом перед первым в жизни интервью). Вместо этого он съел йогурт «Petit Suisse», а затем взял джинсовую сумку с принадлежностями для занятий в художественном классе, карточку на автобус и ученический билет (денег у него с собой не было). На нём была куртка, белая майка, джинсы и спортивная обувь.

Прежде чем отправиться в центр, где он посещал занятия живописи, он решил пойти на выставку «Туристическая Страстная седмица» (исп. «Recorriendo la Semana Santa») в галерее «La Maison», где была представлена его картина. Мальчик должен был встретиться там с журналистом местной радиостанции, который собирался взять у него интервью. Давид вышел из дома в 18.30, но не пришёл в художественную галерею, как сказал своей матери. Он не появился также и на занятиях в классе живописи. Его дом от остановки городского транспорта, откуда автобус доставил бы его в центр города, отделяли 150 метров. Позже полицейские проследили каждый из маршрутов, которые проходили через этот район и доходили до центра города. Они определили водителей, которые дежурили в тот день, и опросили их всех. Ни один водитель не видел его садящимся в автобус. Исчезновение мальчика совпало с визитом королевы Испании Софии в Малагу на представление в Театре Сервантеса, поэтому город патрулировали сотрудники службы безопасности, как в штатском, так и в униформе. По пути из аэропорта ей пришлось проехать через этот район, поэтому жители квартала вышли на улицу, чтобы увидеть её. Никто не заметил Давида.

Когда отец мальчика пришёл в класс, чтобы забрать сына, как он это делал каждый вечер в девять часов, то не нашёл его там. Он спросил консьержа, но никто не видел мальчика в этот день. Отец побежал к галерее, где ему дали такой же ответ. Сразу же начали поиск родственники и друзья, он завершился безрезультатно. Через двадцать четыре часа подключилась к поиску и полиция. Тринадцатилетний Давид исчез, не оставив никаких следов. В это время его картина с изображением Христа привлекла самое пристальное внимание в галерее, где была выставлена. Её внимательно рассматривали тысячи зрителей, тщательно изучали критики. Многие хотели приобрести картину, которая до исчезновения автора была оценена в стартовые 60 000 песет. Цена на картину взлетела во много раз через несколько дней после загадочного исчезновения мальчика.

Поиски мальчика

За последующие месяцы родители Давида обыскали провинцию, установили контакты с экстрасенсами и медиумами, провели частные расследования. Два миллиона песет были потрачены только на публикацию фотографий и листовок с улыбающимся лицом мальчика с зелёными глазами и светло-коричневыми волосами; они были расклеены на улицах и площадях всей Испании. Родители предложили вознаграждение в миллион песет тому, кто предоставит надёжные сведения о сыне. Деньги были предоставлены родственниками и друзьями семьи. Поиски не принесли результатов.

Десять тысяч человек в ходе манифестации на улицах Малаги потребовали приложить больше усилий со стороны сил государственной безопасности для поиска мальчика. Специалисты по поиску пропавших без вести лиц с обученными собаками осмотрели заброшенные и полуразрушенные помещения, обыскали всю провинцию, но безуспешно. Мальчика не обнаружили и на границах с соседними странами. Родители продолжали верить в возвращение сына. Его комната осталась нетронутой, с кистями и красками, ластиками и холстами, полками с книгами на месте, где они находились в день исчезновения.

Герреро с юридической точки зрения был жив всё это время, так как ни одного убедительного свидетельства о смерти не было получено. Отец Давида умер в октябре 2015 года от рака, а оставшиеся в живых родственники не смогли получить свою долю в наследстве (наследство включало в себя скромную квартиру и небольшую денежную сумму), из-за того, что пропавший мальчик, которому должно было исполниться уже 43 года, по закону оставался одним из наследников. Эта ситуация вынудила семью просить, чтобы Давид был официально объявлен мёртвым почти через 30 лет после его исчезновения. Согласно статье Гражданского кодекса Испании, мать Давида заявила о своей просьбе объявить сына умершим, затем подобные заявления сделали другие родственники. Суд первой инстанции № 8 региона Коста-дель-Соль принял 28 сентября 2016 года официальное решение признать умершим Давида Герреро. Мать заверила средства массовой информации, что полицейское расследование остаётся открытым и сама она не теряет надежды на обнаружение сына.

Версии исчезновения

Первоначально появилась версия, что исчезновение Давида Герреро было добровольным. Предполагали, что причиной могла быть девочка. Эта версия не соответствовала представлениям близких Гевары о подростке. «Давид был обычным мальчиком… у него не было причин уходить из дома, он не любил даже выходить на улицу, постоянно общался только со своим братом, всегда рисовал», — вспоминала его мать Антония Гевара. Версия так и не была отброшена окончательно, хотя у мальчика не было семейных или личных проблем, мотивов, объясняющих уход из семьи. Семья допускала возможность ухода мальчика из дома. Брат Давида Рауль через девять месяцев обратился во время Рождества 1987 года с обращением к нему, которое транслировалось на улицы города:

«Брат Давид, прошло девять месяцев с тех пор, как ты покинул дом, и ни мы, ни кто-либо другой так не знает о тебе ничего с 6 апреля, когда ты исчез. В это Рождество твоё отсутствие становится ещё более тяжёлым и болезненным. Если ты слушаешь меня, Давид, ты должен знать, что твой брат, друг, твой товарищ в любви, твоей и моей, к живописи, вся семья ждут тебя. У мамы больше нет слёз от плача. Папа с трудом сдерживает рыдания, как полагается мужчине. Наш брат Хорхе также живёт в надежде на твоё возвращение. Я предлагаю одно: вернуться. Это даёт признаки жизни. Вернись, чтобы сделать для нас это Рождество самым счастливым среди всех. Здесь мы ждём тебя… У нас есть одно: надежда, надежда, что ты вернёшься. Вернись в свой дом, Давид».

— Юный художник из Малаги

Появились свидетельства о том, что мальчика видели в Лиссабоне в компании двух других молодых людей его возраста, делавшим зарисовки в туристических районах. Пресс-служба португальской полиции подтвердила, что действительно существуют свидетели, которые якобы видели Давида в окрестностях города. Поиски, однако, снова не дали результата. Были звонки от людей, которые заявили, что видели его в семье художников в Милане, на Ибице, в Альмерии, в Монтсеррате, в Мотриле, во Франции, Марокко, Венесуэле, Мексике. Последний звонок в 2008 году сообщил о его пребывании в Голландии, очевидец утверждал, что видел художника, физические характеристики которого могли соответствовать внешности Давида.

Также полиция предположила, что мальчика могли похитить. Эта версия так и не была отвергнута, хотя никто не потребовал выкупа за подростка. Давид был многообещающим художником. Отсюда возникло множество гипотез, среди которых: похищение сетью фальшивомонетчиков, коммерческая продажа преступниками, похитившими юного гения, его творений… Следователи работали также над гипотезой, что Давид Гевара был обманут обещаниями фальсификаторов произведений искусства, которые хотели использовать его мастерство в подделке шедевров искусства. Когда была разоблачена организация фальсификаторов в Португалии, испанская полиция проверила её на возможность их отношения к исчезновению Давида. Были свидетельства, что видели подростка, садящегося на яхту, в кругу живописцев, с друзьями….

Появилась версия, что пара бельгийских художников арабского происхождения, связанных с галереей «La Maison», имела отношение к исчезновению мальчика. Они были обнаружены в Марбелье, где жили вместе в шале. Один из них умер от СПИДа в 1992 году. Доказательств их связи с исчезновением мальчика не было обнаружено.

Полиция взяла образцы ДНК у членов семьи, чтобы сравнивать их с обнаруженными впоследствии трупами. Спустя некоторое время образцы были востребованы после того, как были обнаружены останки на горе Хибральфаро. Тест оказался отрицательным.

Была также версия об аварии или амнезии, вызванной ударом. Допускалось медикаментозное воздействие с целью лишения памяти. Специалисты утверждали, что инъекции некоторых медикаментов через десять минут заставят забыть даже собственное имя, а через неделю сеансов гипноза человек будет представлять себе собственную жизнь по-другому и полностью забудет свою семью.

Одна из соседок семьи Герреро утверждала, что она видела, как мальчик ушёл из дома не один, а в сопровождении своего отца. Полиция не поверила в это свидетельство, так как сама семья утверждала обратное.

В августе 1990 года газета «El País» сообщила о разработке полицией новой версии, на которую возлагались большие надежды. В отеле в Малаге горничная нашла салфетку с надписью «Давид Гевара. Уэлин» (исп. «David Guevara. Huelin», Уэлин — квартал Малаги, где проживала семья и исчез Давид). Здесь проживал пару месяцев, совпадающие с исчезновением, богатый швейцарский семидесятилетний фотограф-любитель (имя его было тайной следствия), часто снимавший детей и неоднократно посещавший Испанию. Он останавливался в этом отеле, а позже купил квартиру в Ринкон-де-ла-Виктория. Полиция предположила, что он встретил пропавшего мальчика, который в своё время сделал карикатуру на некоего старика (это был один из последних его рисунков), похожего внешне на швейцарца (на рисунке изображён старик невысокого роста, сутулый, с отчётливо заметной залысиной, у него далеко выступающий подбородок, орлиный нос, угрюмое выражение лица и косой, направленный на зрителя исподлобья взгляд, обращают на себя внимание выставленные вперёд слабые руки). В настоящее время карикатура принадлежит Хеме Рамос, женщине, которая когда-то в детстве была подругой мальчика и которой он её подарил. В нижнем правом углу карикатуры стоит вертикальный автограф юного художника. По мнению главного инспектора Национального полицейского корпуса Хуана Антонио О’Доннелла Гальего, давшего интервью для испанского телеканала «La Sexta», который сравнил её с фотографией швейцарского фотолюбителя, они имеют разительное сходство (форма ушей, лба, височная часть).

Полиция немедленно отправилась в Берн. Выяснилось, что старик умер естественной смертью несколькими месяцами ранее. Вдова обеспечила полицейским свободный доступ в фотографическую лабораторию и позволила изучить всю коллекцию фотографий, сделанных умершим. Швейцарец делал фотографии обычно прямо на улице. На снимках не оказалось Давида, хотя они делались и в районе Коста-дель-Соль, где жил мальчик. Женщина ничего не знала о нём.